Стихотворение "Silentium! (Молчание! (лат.))" Тютчев Федор Иванович. Силентиум тютчев Молчание тютчев
Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои -
Пускай в душевной глубине
Встают и заходят оне
Безмолвно, как звезды в ночи,-
Любуйся ими - и молчи.
Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймёт ли он, чем ты живёшь?
Мысль изречённая есть ложь.
Взрывая, возмутишь ключи,-
Питайся ими - и молчи.
Лишь жить в себе самом умей -
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум;
Их оглушит наружный шум,
Дневные разгонят лучи,-
Внимай их пенью - и молчи!..
_______________
* Молчание! (лат.)
Во-первых, его следует рассматривать как поэтический призыв к читателю хранить тайну движений души, загадочную полноту невысказанной мысли («Молчи, скрывайся и таи // И чувства и мечты свои»).
Во-вторых, «silentium» можно понимать как вынужденную «немоту» поэта, его символический протест против пошлости «наружного шума», мира обыденного сознания.
В-третьих, тютчевское «молчание» - своеобразный вариант воплощения романтического мотива одиночества, идеи невозможности истинного и абсолютного взаимопонимания между людьми («Другому как понять тебя?»).
Наконец, еще одно значение понятия «silentium» - это бессилие слова для передачи внутренних движений души, сложных человеческих чувств и переживаний («Мысль изреченная есть ложь»).
Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик -
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Вы зрите лист и цвет на древе:
Иль их садовник приклеил?
Иль зреет плод в родимом чреве
Игрою внешних, чуждых сил?..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Они не видят и не слышат,
Живут в сем мире, как впотьмах,
Для них и солнцы, знать, не дышат,
И жизни нет в морских волнах.
Лучи к ним в душу не сходили,
Весна в груди их не цвела,
При них леса не говорили
И ночь в звездах нема была!
И языками неземными,
Волнуя реки и леса,
В ночи не совещалась с ними
В беседе дружеской гроза!
Не их вина: пойми, коль может,
Органа жизнь глухонемой!
Души его, ах! не встревожит
И голос матери самой!..
Другие статьи в литературном дневнике:
- 24.12.2011. стихи Тютчева
ИЛЬЯ ТЮРИН
МОЛЧАНИЕ ТЮТЧЕВА И МОЛЧАНИЕ МАНДЕЛЬШТАМА
Вначале я хотел бы выписать оба стихотворения с тем расчетом, чтобы мы видели их вместе:
SILENTIUM
!
Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои -
Пускай в душевной глубине
Встают и заходят оне
Безмолвно, как звезды в ночи, -
Любуйся ими - и молчи.
Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живешь?
Мысль изреченная есть ложь.
Взрывая, возмутишь ключи, -
Питайся ими - и молчи.
Лишь жить в себе самом умей -
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум:
Их оглушит наружный шум,
Дневные разгонят лучи, -
Внимай их пенью - и молчи!..
SILENTIUM
Она еще не родилась,
Она - и музыка, и слово,
И потому всего живого
Ненарушаемая связь.
Спокойно дышат моря груди,
Но, как безумный, светел день,
И пены бледная сирень
В черно-лазоревом сосуде.
Да обретут мои уста
Первоначальную немоту,
Как кристаллическую ноту,
Что от рождения чиста!
Останься пеной, Афродита,
И, слово, в музыку вернись,
И, сердце, сердца устыдись,
С первоосновой жизни слито!
Осип Мандельштам, 1910
Федор Тютчев, 1830
Они потому и нужны нам именно вместе, что представить их вместе в другой ситуации себе невозможно. Во-первых, между первым опытом и вторым прошло такое время, что за этот срок автор первого успел состариться и умереть, а автор второго, родиться и вырасти. Во-вторых, кроме случайного исследователя, никто, конечно, не вздумает бросаться на поиски первого опыта сразу после того, как прочтет второй, или наоборот. В-третьих, авторы обоих опытов никогда у специалистов не стояли в одном ряду. Таким образом, ситуация, противоречащая всему, с чем приходится сталкиваться литературе - времени, читателю и литературоведу, уникальна. Смею утверждать, что она уникальна еще по одной причине: она моделирует историю появления второго стихотворения.
Дело не закончилось только тем, что Мандельштам прочел Тютчева. Он посчитал свой, второй, взгляд настолько отличным от тютчевского, первого, насколько вообще число 1 отличается от числа 2 - и число взглядов удвоилось. (Он спорил: это я говорю на том основании, что о согласии - если извещают - то извещают в прозе). Вся иноязычная часть стихотворения Мандельштама (то есть название) строится именно в стилистики второй реплики в разговоре. У Тютчева после "Silentium" поставлен восклицательный знак, а у Мандельштама стоит точка, что превращает "молчи" в "молчание"; иными словами, Мандельштам в ответ на призыв молчать действительно умолкает. Но в то время как он вежлив по-латыни, по-русски Мандельштам, как видим, еще и чрезвычайно осторожен сначала. Его, конечно, смущает неловкость положения (минимум дважды в истории некто вынужден говорить о молчании вслух), и он определяет неизреченное местоимением "она", сообщая: "я не знаю точно, о чем мы".
Она еще не родилась,
Она - и музыка, и слово,
И потому всего живого
Ненарушаемая связь.
Молчание можно выдать за все, что угодно. "Она" у Мандельштама созвучно "музыке" и "связи"; но "связь", стоя под ударением в конце, обладает перед "музыкой" преимуществом. К "музыке" же стихотворение еще обратится:
И, слово, в музыку вернись,
И, сердце, сердца устыдись, -
отдавая "музыке" первородство по отношению к "слову", а конструкции возвращая равновесие. Кстати, это последние четверостишие интересно сразу многим. Мало того, что оно обнаруживает в местоимении "она" Афродиту, - оно еще словно осуществляет перевод первых четырех строк с языка "Silentium." на язык "Silentium!", демонстрирует различие между мгновением "до" и мгновением "после":
Она еще не родилась,
Она - и музыка, и слово,
И потому всего живого
Ненарушаемая связь.
...
Останься пеной, Афродита,
И, слово, в музыку вернись,
И, сердце, сердца устыдись,
С первоосновой жизни слито!
И здесь Мандельштам почти дерзок с Тютчевым. Он говорит: "Повелительное наклонение - прежде всего знак упущенной вами секунды. Я наблюдаю молчание как участник, а вы - только как исследователь". Мандельштам выполняет требование Тютчева молчать с пользой для себя.
1997
Поэзия Федора Ивановича Тютчева – классический образец стихосложения золотого века русской поэзии. Легкость и плавность языковых оборотов, певучесть и музыкальность стиха являются отличительными чертами лирики того периода, которые автор воплотил в своем творчестве. Самым интересным направлением творческой энергии этого поэта считается философская лирика. В частности, исследователей и читателей занимает трактовка знаменитого стихотворения «Silentium» (что в переводе означает «молчание»).
Ф. М. Тютчев сочинил стихотворение «Силентиум» в 1830 году, но опубликовал впервые только через 3 года в журнале «Молва». Еще через три года произведение заняло почетное место в более престижном издании «Современник», причем печаталось там неоднократно. Лирическое воззвание отметили выдающиеся представители эпохи. Чрезвычайно высоко его оценил, например, Лев Толстой, говоря об исключительной глубине мысли поэта. Писатель тоже вел аскетический образ жизни и полностью воплотил заветы Федора Ивановича.
Любопытно происхождение названия произведения. История создания «Silentium» началась еще в Германии, когда автор служил в посольстве и посещал лекции в Мюнхенском Университете. Там емкое латинское выражение служило призывом к тишине и вниманию, когда начиналось занятие. Тем же словом предваряли тост на студенческих застольях. Именно тогда Тютчев задумался об оригинальном заглавии для своего призыва к молчанию, которое должно сохранить возвышенные помыслы таковыми, а не уронить их в бесчисленных попытках быть понятым.
Жанр и размер
Федор Иванович Тютчев в зрелые годы увлекался трудами древнегреческих мыслителей, поэтому его лирика приобрела философское направление. Жанр «Silentium» так и называется «лирическое стихотворение» (еще его называют фрагментом). Его характеризует краткость, ясность, отсутствие героев и сюжета. Главным объектом внимания художника слова являются его же мысли и чувства. Дидактическая, убеждающая интонация берет свое начало из оды. Она «унаследовала» от этого жанра пафос и напор, которые необходимы для реализации авторского замысла. «Молчи, скрывайся и таи», - властное приказание, что повторяется трижды, надолго оседая в памяти.
Написано произведение секстинами, размер стихотворения «Силентиум» - четырехстопный ямб. Такая форма упрощает восприятие, делает посыл ясным и доходчивым. Предельный аскетизм оформления лишь дополняет авторскую задумку: не нужно производить внешний эффект, главное – иметь богатое внутреннее содержание. Так и «Молчание» не блещет лоском изощренной стилистики, зато пленяет глубиной идеи.
Композиция
Стихотворение «Silentium» состоит из 18 строк, разделенных на три шестистишия. Каждое из них относительно самостоятельно как в смысловом, так и в интонационно-синтаксическом отношении. Однако развитие лирической темы скрепляет их единое композиционное целое. Из формальных средств автор избирает однородные концевые рифмы. Это точные, мужские, ударные рифмы, которые акцентируют внимание читателя на основных моментах произведения.
- В первой строфе лирический герой обращает к читателю пламенную речь с призывом хранить искренние чувства и мысли в глубинах души.
- Во второй строфе повелительная интонация становится убеждающей, она разъясняет, почему искренние порывы ума и сердца нужно сдерживать и скрывать. Автор логически доказывает свою точку зрения.
- В третьей строфе автор сформулировал угрозу, которая сулит неприятности тем, кто захотел выложить всю свою подноготную:
Лишь жить в себе самом умей -
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум;
Их оглушит наружный шум,
Дневные разгонят лучи, -
Внимай их пенью - и молчи!
«Таинственные думы» возвращают мысль к первой строфе, они аналогичны «чувствам и мечтам» , которые, как живые существа, «и встают, и заходят», - то есть это не мысли, а оттенки состояний души, чувств и грез. Их то и могут «разогнать» лучи и «оглушить» наружный шум.
Тема
- Целостность внутреннего мира – это основная тема стихотворения «Silentium». Высказывая все и всем, человек только нарушит внутреннюю гармонию. Лучше пребывать в ней и развиваться, чтобы только близкие люди оценили богатства души. Житейская суета, сумятица быта отвлекают человека, его чувственный мир страдает от соприкосновения с грубой действительностью. Поэтому жизнь души не должна выходить за ее пределы, только внутри она сохранит гармонию.
- Ложь . Молчание обеспечит человеку необходимую чистоту помыслов, незамутненную желанием понравиться и произвести эффект. Изреченная мысль уже имеет корыстное побуждение вызвать определенную реакцию у собеседника, то есть смысл ее искажается в зависимости от интонации и контекста. Поэтому истинное звучание то или иное соображение обретает лишь в голове, а все дальнейшие ее воспроизведения меняют изначальное значение, оно обрастает фальшью.
- Одиночество . В данном контексте автор призывает человека к уединению во имя созидания. Оно позволяет ему приблизиться к истине на максимально близкое расстояние. В бесконечных разговорах, напротив, любая, даже самая правдивая мысль, становится банальностью.
Основная идея
Лирический герой имеет в виду даже не мысли, а духовную сущность, которую невозможно передать словами. Чувство, заключенное в робу будничного разговора, будет отрывочным, неполным, ложным, ведь не будет выражено в полной мере. Смысл стихотворения «Silentium» в том, что, пытаясь обрушить на людей свои откровения о жизни души, человек не достигнет цели, все испортит и опошлит.
Взрывая, возмутишь ключи, -
Питайся ими - и молчи.
Вечная разобщенность людей, которую мы боимся и пытаемся преодолеть, показана автором в этих строках. Изливать душу – не выход, ведь все люди разные и многие просто не способны понять друг друга. В многообразии людей, характеров, типажей заключается прелесть нашего мира, поэтому нельзя считать ее проблемой, подравнивая человека на прокрустовом ложе. Все и не должны понимать одного. Чтобы избежать конфликта, глубины своей души мы можем открывать только очень близкому окружению: семье или закадычному другу. В этой своеобразной избирательности заключается главная мысль Тютчева в стихотворении «Силентиум».
Художественные средства выразительности
Тютчев, как уже было сказано в начале статьи, не делает акцент на форме произведения. Его привлекают лаконичность и простота слога, которые обеспечивают читателю главное – понимание. Витиеватые фразы, конечно, оригинально смотрятся, но не соответствуют идейно-тематическому своеобразию стихотворения. Таким образом, тропы в «Silentium» не бросаются в глаза, а подчеркивают суть написанного. Они заставляют взглянуть между строк и поразмышлять над тем, что выражает автор.
Стих включает в себя нижеследующие изобразительно-выразительные средства: эпитеты («таинственно-волшебных дум»), сравнения и метафоры («Пускай в душевной глубине Встают и заходят оне Безмолвно, как звезды в ночи…»). «Оне» — лексическая форма, принадлежащая к высокому штилю. Такие слова можно встретить в одах Державина, например. Здесь же оно употреблено, как дань традиции и атмосфере, настраивающей читателя на торжественный лад. Также поэт рождает настоящие афоризмы: «Мысль изреченная есть ложь». Это выражение сегодня можно нередко встретить без привязки к автору, ведь оно стало по-настоящему народным крылатым выражением. Кроме того, Тютчев создает нежную аллитерацию: «Их оглушит наружный шум». Подобный звуковой эффект рождает ощущение шепота.
Интересно? Сохрани у себя на стенке!Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои -
Пускай в душевной глубине
Встают и заходят оне
Безмолвно, как звезды в ночи, -
Любуйся ими - и молчи.Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живешь?
Мысль изреченная есть ложь.
Взрывая, возмутишь ключи, -
Питайся ими - и молчи.Лишь жить в себе самом умей -
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум;
Их оглушит наружный шум,
Дневные разгонят лучи, -
Внимай их пенью - и молчи!..
Анализ стихотворения Тютчева «Silentium!»
Не секрет, что свои ранние произведения Федор Тютчев создавал исключительно для себя, формулируя таким необычным образом свои мысли и чувства. Будучи дипломатом и достаточно известным государственным деятелем, он не стремился к литературной славе. И лишь уговоры одного из сослуживцев, считавшего, что стихи Тютчева действительно восхитительны, заставили поэта опубликовать некоторые из них.
Среди первых произведений, которые были напечатаны в российских журналах, стоит отметить стихотворение «Silentium!», название которого в переводе с латинского означает «Молчи!». Это произведение претерпело несколько редакций, так как автор считал его довольно откровенным и очень личным для того, чтобы представлять на суд читателей. Тем не менее, именно это произведение принесло начинающему поэту и состоявшемуся дипломату славу очень тонкого, романтичного и не лишенного философских мировоззрений литератора.
Стихотворение «Silentium!» увидело свет в 1830 году, однако предполагается, что создано оно было гораздо раньше. И поводом для написания столь необычного как по форме, так и по содержанию произведения послужила женитьба Тютчева на Элеоноре Петерсон через несколько лет после поступления на дипломатическую службу. Поэт был безумно влюблен в свою молодую жену и после свадьбы считал себя по-настоящему счастливым человеком. Однако предчувствие неминуемой беды все же не давало Тютчеву покоя. Именно осмыслению своих тревог и переживаний, попыткам понять, что же именно вызывает в нем смутное чувство тревоги, посвящено стихотворение «Silentium!» .
Начинается оно весьма нетипично для поэта, которому впоследствии суждено было стать родоначальником русского романтизма. Первые строчки – это призыв молчать, скрывая свои чувства и мысли, что можно объяснить родом деятельности Тютчева-дипломата. Однако далее поэт развивает свою мысль, отмечая, что мечты напоминают ему звезды в ночи, которые также эфемерны и далеки. Поэтому автор призывает, обращаясь к неизвестному собеседнику: «Любуйся ими – и молчи!». Под вторым участником этого странного диалога многие исследователи творчества Тютчева подразумевают его супругу Элеонору. Однако обращения поэта адресованы не женщине, а мужчине . С учетом того, что Тютчев свои первые стихи вообще не планировал кому-либо показывать, нетрудно догадаться, что эту необычную беседу автор ведет сам с собой. И именно самому себе он приказывает молчать, считая, что только таким способом сможет защитить свое личное счастье, свои надежды и мечты от посягательств. При этом поэт указывает на то, что «мысль изреченная есть ложь», и в этой фразе содержится намек на библейские истины, которые гласят, что мысли человека подвластны лишь Богу, а слова способен подслушать дьявол. Судя по всему, Тютчев отчаянно чего-то боится, и этот страх заставляет его замыкаться в себе, быть гораздо более сдержанным в беседах, поступках и суждениях.
Если сопоставить факты, то получается, что именно в это время поэт знакомится со своей будущей супругой и делает ей предложение. Он не тешит себя надеждой, что урожденная графиня Ботмер согласиться стать его женой. Однако, вопреки ожиданиям, получает разрешение на брак со стороны родственников Элеоноры и долгое время не может поверить своему счастью. Тютчев настолько благодарен судьбе за этот неожиданный подарок, что боится спугнуть лишним словом или же мыслью свое семейное благополучие. Именно поэтому, изредка отрываясь от своих «таинственно-волшебных дум», поэт приказывает себе: «Внимай их пенью – и молчи!» . Автор словно бы предчувствует, что его личному счастью не суждено длиться вечно. И действительно, в 1838 году, после неудачного возвращения в Россию, сопровождавшегося крушением парохода, Элеонора Тютчева умирает на руках у поэта. Таким образом, его опасения становятся реальностью. По воспоминаниям очевидцев, после смерти жены Федор Тютчев стал совершенно седым за несколько часов. И – полностью расстался с иллюзиями относительно того, что сможет быть счастливым.
Speak not, lie hidden, and conceal
the way you dream, the things you feel.
Deep in your spirit let them rise
akin to stars in crystal skies
that set before the night is blurred:
delight in them and speak no word.
How can a heart expression find?
How should another know your mind?
Will he discern what quickens you?
A thought once uttered is untrue.
Dimmed is the fountainhead when stirred:
drink at the source and speak no word.
Live in your inner self alone
within your soul a world has grown,
the magic of veiled thoughts that might
be blinded by the outer light,
drowned in the noise of day, unheard...
take in their song and speak no word.
No word, keep secret and withhold
Your feelings and your dreams untold -
But in your deepest soul of all
Permit their rising and their fall
Like stars that shine at night, unheard;
Just contemplate them - and no word.
How can the soul itself impart?
How can another read your heart
And comprehend the how and why?
A thought once uttered is a lie;
So leave the crystal springs unstirred;
Be nourished by them - and no word.
Within yourself then learn to live -
The soul that lies within can give
A world of secret magic joys;
They would be drowned by outer noise
By light of day dispersed unheard -
Attend their singing - and no word! …
Seal thou thy lips, to none impart
The secret dreams that fill thy heart.
Within it let them blaze and die
As do the silent stars on high
When o"er the earth night"s shadows stray -
Delight in them - and silent stay.
Thy sentiments to none confide;
From those about thee thy thoughts hide,
For when voiced what are they but lies!..
Churn up a stream, and silt will rise
And darken it... Drink, drink thou deep
Of waters clear - and silent keep.
Live in the world of self - thy soul
Of magic thoughts contains a whole
Bright universe... Let not the noise
And light of day dispel the joys
That meditation gives to thee...
Hear thy heart"s song - and silent be!
Be silent, hide yourself, conceal
Your feelings and your dreams.
And let them rise and set
In your soul"s depths
As soundless as the stars at night.
Admire them - and yet stay silent.
How can a heart reveal itself?
How can another fathom you?
All that sustains you comprehend?
A thought once spoken is a lie.
Digging disturbs the spring.
Partake of it - and yet stay silent.
Learn how to live within yourself -
There is within your soul a world entire
Of enigmatic, magic thoughts.
Ambient noise will muffle them,
And daylight"s rays will scatter them, -
Heed their melody - and yet stay silent!
Be silent, hide yourself, keep in
Your feelings and your sacred dream -
And let them, quiet, rise and set,
Soundlessly - in your heart’s depth,
Like stars do on the nightly rut:
Admire them, but just be mute.
How could your heart express its view?
Could any other feel like you?
Will he discern your base of life?
The word, pronounced, is a lie;
While stirring springs, you’ll cloud flood:
Drink their water, but be mute.
Within yourself, keep life in hold:
Your soul is a whole world
Of thoughts of mystery and charm,
They will be sunk in daily hum,
And scattered by the sun’s rays, rude:
Hark to their song, and just be mute.
Speak not! Do not open your soul"s intimate abode.
What you may feel, what you may dream -
In profundi let it steam.
Safeguard it in your spirit"s mine
Let it ascend and then decline,
Like silent stars on heaven"s dome.
Bathe in their light and watch them roam,
Admire them, splendid or bleak,
But in silence. Do not speak.
How can a heart be braced in words?
Another fathom what is yours?
And understand what you live by?
A thought expressed becomes a lie.
Don"t muddy springs, lucid and unique:
Drink from their depth, but do not speak.
Learn to live within yourself. Explore a universe
That"s you. Behold between your soul"s shores
All the mysterious thoughts. Know: noise
Rips the enigmatic lace, destroys
The magic chorus. Noon rays will make it weak.
Listen to its song. But do not speak.
Disguise, conceal, and do not whine
Of thy emotions, hopes thine.
Keep them inside thy soul"s gist
To rise and fall onto night"s mist,
All tacit, like the starlets" string:
Enjoy it, and don"t say a thing.
How does thy heart expression quest?
How does another know thou, lest
He fathoms of thy being"s sake?
A thought once mouthed is a fake.
Disturbed is an erupted spring:
Drink from it, and don"t say a thing.
To live inside thy soul thou learn:
A whole world inside is born;
A world of secret, magic muse,
That outer noise would once suffuse,
Permeated by a solar wing:
Hark to it, and don"t say a thing!
Stay silent, out of sight and hide
your feelings and your dreams inside.
Within your soul"s deep centre let
them silently rise, let them set
like stars in the night. Don"t be heard.
Admire them, Don"t say a word.
How can your heart itself express?
Can others understand or guess
exactly what life means to you?
A thought you"ve spoken is untrue.
You only cloud the streams you"ve stirred.
Be fed by them. Don"t say a word.
Making living in yourself your goal.
There is a world within your soul
where mystery-magic thoughts abound.
By outer noise they will be drowned.
They"ll scatter as day is bestirred.
Just heed their song. Don"t say a word!
Schweige, verbirg dich und halte
deine Gefuehle und Traeume geheim,
lass sie in der Tiefe deiner Seele
lautlos auf- und untergehen
wie Sterne in der Nacht;
erfreue dich an ihnen -und schweige.
Wie soll das Herz sich offenbaren?
Wie soll ein anderer dich verstehen?
Begreift er, wodurch du lebst?
Ein ausgesprochener Gedanke ist eine Luege.
Wenn du die Quellen aufwuehlst, truebst du sie;
zehre von ihnen - und schweige.
Verstehe, nur in dir selbst zu leben:
es gibt in deiner Seele eine ganze Welt
geheimnisvoll-zauberhafter Gedanken;
sie betaeubt der aeussere Laerm,
die Strahlen des Tages vertreiben sie;
lausche ihrem Gesang- und schweige!...
Tais-toi et garde en toi
Tes sentiments et tes rêves.
Dans les profondeurs de ton ame,
Qu"ils s"élèvent et déclinent
En silence, comme les étoiles dans la nuit.
Sache les contempler et te taire.
Le cœur - saurait-il s"exprimer ?
Un autre - saurait-il te comprendre?
Peut-il entrer dans ta raison de vivre ?
Toute pensée qui s"exprime est mensonge.
En les faisant éclater, tu troubleras tes sources.
Sache seulement t"en nourrir et te taire.
Apprendre a ne vivre qu"en soi-même!
Dans ton âme est tout un monde
De pensées magiques et mystérieuses.
Le bruit du dehors les assourdira
Les rayons du jour les dissiperont.
Sache écouler leur chant et te taire.
(Rais E., Robert J. Anthologie de la poésie russe. - Bordas, 1947)
Taci, nasconditi ed occulta
i propri sogni e sentimenti;
che nel profondo dell"anima tua
sorgano e volgano a tramonto
silenti, come nella notte
gli astri: contemplali tu e taci.
Puň palesarsi il cuore mai?
Un altro potrŕ mai capirti?
Intenderŕ di che tu vivi?
Pensiero espresso e giŕ menzogna.
Torba diviene la sommossa
fonte: tu ad essa bevi e taci.
Sappi in te stesso vivere soltanto.
Dentro te celi tutto un mondo
d"arcani, magici pensieri,
quali il fragore esterno introna,
quali il diurno raggio sperde:
ascolta il loro canto e taci!...
No parlis, fes-te fonedís,
oculta els sentiments i els somnis:
deixa que al fons de l’esperit
s’aixequin, muts, i muts, es ponguin
com les estrelles en la nit.
Atura’t, mira’ls... i no parlis.
El cor voldries traduir?
Creus que algú altre t’entendria?
Que comprendria el que et fa viu?
Pensament dit és ja falsia.
Si mous la deu n’alces el llim:
beu-ne les aigües... i no parlis.
Aprèn a viure dintre teu:
tens tot un món al fons de l’ànima
de pensaments i de secrets
que eixorda la remor forana
i un raig del dia pot desfer.
Escolta’n el cant... i no parlis!"
Milcz i zazdrośnie wśród milczenia
Zataj i czucia, i marzenia.
Niech w głębi ducha zatajone
Rodzą się i zachodzą one
Cicho jak gwiazdy w nocnym cieniu:
Wpatruj się w nie - i trwaj w milczeniu.
Jak sercu wypowiedzieć siebie?
Innemu jakże pojąć ciebie?
Będzież twa dusza zrozumiana?
Kłamstwem jest myśl wypowiedziana;
Ryjąc zamącisz nurt w strumieniu:
Ze źródła pij - i trwaj w milczeniu.
Umiej żyć tylko w sobie samym.
W twej duszy cały świat schowany
Dum czarodziejsko tajemniczych;
Hałas zewnętrzny je przekrzyczy,
Zbledną w gwarnego dnia promieniu:
Uchwyć ich pieśń i - trwaj w milczeniu!
Ti šuti, sakrij, taji sve
I čuvstva svoja, maštanje –
Dubinom tajne duševne
Nek" sviću, kopne, skrivene
Nijemo, kao zvijezda svih lik, –
Divi im se – i šuti ti.
Kako će srce izreć sve?
Kako će drugi shvatit te?
Razumjeti tvog žića draž?
Izrečena je mîso – laž.
Kopom će vrelo mutiti,
Hrani se njim i – šuti ti.
U sebi samom živjet znaj -
U duši tvojoj svijet je sav
Tih misli tajnih – čarobnih;
A vanjski šum će prekrit njih,
I danje zrake tjerati, -
Pjevu ih daj i – šuti ti.
(Rafaela Šejić)
Šuti i taji, skrivaj,
Svu maštu i sav osjećaj,
Neka u dubini duše
Ustaju i tu se guśe
Bez riječi, kao zvijezde sjaj,
Ti divi se - i ne prićaj!
Može l" srce sve kazati?
Kako drugi da te shvati?
Samu bit da prozre baš?
Izrečena je miso laž.
Naklapanjem se izvor muti
Napojen njime - ti zasuti!
U sebi samom živjet ući
Jer citav svijet u tebi hući;
Misao skrivena i viša
Uz vanjski sum ce biti tiša
Danju nestaju joj puti.
Slušaj joj pjesmu - i zasuti!...
(Dražen Dragović)
Мовчи, заховуй од життя
I мрії, і свої чуття!
Нехай в безодні глибини
I сходять, і зайдуть вони,
Мов зорі ясні уночі:
Любуйся ними і мовчи.
Як серцю висловить себе?
Чи ж зрозуміє хто тебе?
Не зрозуміє слова він,
Бо думка висловлена - тлін.
Джерел душі не руш вночі:
Живися ними і мовчи.
В собі самому жить умій!
Є цілий світ в душі твоїй
Таємно-чарівливих дум;
Заглушить їх буденний шум,
I зникнуть, в сяйві дня мручи,
Ти слухай спів їх і мовчи!
Мовчи і крийся, і таї
Думки і почуття свої.
Хай у душевній глибині
I сходять, і зайдуть вони,
Мов зорі ясні уночі.
Милуйся ними і мовчи!
Як серцю виказать себе?
Як іншим зрозуміть тебе?
Ти думку висловиш - і вмить
Уже неправда в ній дзвенить.
О, не мути джерел ясних;
Мовчи, мовчи, живись од них!
В собі самому жити вмій.
Є цілий світ в душі твоїй
Таємно-чарівничих дум;
Їх заглушúть базарний шум,
Їх промінь денний осліпúть;
Хай серце слухає й мовчить.
黙せよ、隠れよ、秘せよ
感情も、夢も、自分のものはー
魂の淵で
昇り沈ませておけばよい
語らぬ夜の星たちのようにー
それを眺めてみたまえ、そして黙るがいい
いかに心根におのれを語らせるというのか
他人に何が分かるというのか
その者に分かるだろうか、何が私の糧かなど
考えは口に出したら偽りだ。
泉を怒らし、掻き乱せー
その泉を糧にせよ、そして黙るがいい
おのれのうちに生きることだけ身に付けよー
すれば汝の魂にあるすべては
秘められた魔術の思考の世界。
その思考は外の喧噪に掻き消され、
白昼の光に追い散らされるー
その思考の歌に耳を当てよ、そして黙れ！
别声张，要好好地收起
自己的感情，自己的向往；
任凭它们在心灵深处
默默地升起，悄悄地沉落，
像繁星，在夜空中
任你观赏，可别声张！
心灵，该怎样表白自己？
他人又怎样理解你的思想？
各人有自己的生活体验，
一旦说出，就会变样；
发掘，只会打乱泉水的宁静
悄悄地吸吮吧，可别声张。
世界，就在你的心中
生活，要学会内向
外来的噪音
会破坏神奇和迷人的思想，
日光也会把灵感驱散。
自然的歌要潜心倾听，可别声张！
听它的歌吧，——不必多言！……
Silente kaŝu en la kor"
la sentojn viajn - ĝoj", angor"
kaj revoj en animtrankvil"
senvortaj estu, kiel bril"
de la stelplena firmament", -
admiru ilin - kaj silent".
Ĉu povas kor" eldiri sin?
Alia ĉu komprenos vin?
De l"tuta viv" internas log",
dirita penso - jam mensog".
Feĉigos fontojn la torent" -
aprezu ilin — kaj silent".
Nur vivu ene de l" anim" -
ĝi estas mond" sen ajna lim"
de pensoj, plenaj je mister";
surdigos ilin la ekster",
dispelos brua taga vent", -
aŭskultu ilin — kaj silent"!..
Silentu, kaŝu en kviet"
vi sentojn, revojn en sekret".
En la profundo de l" anim"
cirkulu ili en intim",
kvazaŭ stelar" sur firmament", —
vi ĝuu ilin en silent".
Kiel la kor" esprimu sin?
Ĉu malfermiĝu via sin"
por aliulo kun raport"?
Sed penson ne esprimas vort"!
La akvojn fuŝos turbulent", -
vi trinku ilin en silent".
En via kor" troviĝas mond":
mirakla kaj mistera rond"
de l" pensoj, pretaj por detru";
ĝin neniigos ajna bru",
blindigos sun", dispelos vent", -
aŭskultu ilin en silent"!..
Ćuti i skrivaj od svetla dana
I misli svoje i osećanja -
Neka se u dubini duše
Podižu, rastu i nek se ruše
Bešumno, kao zvezdani puti, -
Divi se njima - i ćuti.
Kako srcu sebe kazati?
Kako će tebe drugi da shvati?
Zašto ti živis, da l on pojmi?
Kazana misao ko laž se dojmi.
Uzburkan se istočnik muti:
Hrani se njima - i ćuti.
U samom sebi život produži -
Ceo je svet u tvojoj duši,
Čarobne misli roje se tu -
A zagluši ih spoljni šum, -
Svetlost dana ih goni i muti -
Shvati njihovu pesmu - i ćuti!
Silentu, kaŝu en profund’
Vi sentojn, revojn, kiel vund’
Ondiĝu ili en anim’
Sed nevideble por ali’
Silente, kiel stel’ en nokt’
Admiru ilin vi sen vort’
Ĉu povas kor’ esprimi sin?
Ĉu povas ul’ compreni vin?
Ĉu sentos vin alia hom’?
Dirita penso estas tromp’
En fontoj nur leviĝos kot’,
Pli bone trinku vi sen vort’
Vi naĝu nur laŭ via ond’
Ja en anim’ ekzistas mond’
De sorĉmistera pripensad’
Blindigos ĝin ekstera ard’
Surdigos ĝin tagmalakord’
Aŭskultu pensojn vi sen vort’