Нассим николас талеб. Предвестник кризиса о России

Начиная писать про Нассима Николаса Талеба , мне хотелось, как-то не стандартно рассказать об этом выдающемся мыслителе и трейдере. Правда, задачка оказалась для меня сложной, так что расскажу о нем, что знаю и, как есть.

Родился наш сегодняшний герой в 1960 году в Ливане в христианской семье, что уже, согласитесь, экзотика для такой страны. Про его юность известно немного, но, вероятно, не было в ней чего-то примечательного. Важно заметить, что во время гражданской войны в 1975 году его семья была депортирована.

Талеб защитил диссертацию доктора, а так же получил степень MBA . Его карьера началась с работы в брокерских компаниях Лондона и Нью-Йорка, после чего был организован хедж-фонд "Эмпирика Эл-Эл-Си ", который работал с фьючерсами и опционами.

Нассим Николас занимал следующие должности:

"Banque Indosuez" - главный трейдер;
"CS-First Boston" - главный трейдер;
"Union Bank of Switzerland" - главный трейдер, исполнительный директор;
"BNP-Paribas" - трейдер;
"CIBC-Wood Gundy" - исполнительный директор;
"Chicago Mercantile Exchange" - маркет-мейкер;
в нескольких компаниях, как "Centaurus Kappa Fund" или "BVI" - член совета директоров.

Одно из главных отличий в подходах к трейдингу у Талеба заключается, как он сам выражается, в "эмпирическом скептицизме ". Другими словами, знаменитый экономист считает, что значимость статистики на финансовых рынках переоценена. С его точки зрения, ошибочно предполагать, что данные, полученные из прошлого, помогут успешно использоваться в будущем.

Как Вы уже поняли, Нассим Николас вовсе не является поклонником технического анализа. В тоже время, экономист считает, что в статистике недооценено влияние необъяснимой случайности. Еще одна позиция знаменитого трейдера - теории не могут считаться доказанными и могут быть использованы только условно.

Талеба увлекла философия случайности и роль важных случайностей в науке и обществе (такие случайности трейдер назвал "черные лебеди"). К черным лебедям экономист относит не только негативные, но и позитивные события.

В 2006 году Нассим Николас Талеб написал, что видит серьезную проблему в банковской среде, связанную с увеличивающейся концентрацией капитала. Думаю, можно и не напоминать, что произошло два года спустя.

Кстати, Талеб заработал миллионы долларов в кризисные годы, а по словам Майкла Блумберга теория "Черный лебедь " помогла заработать инвесторам порядка 500 млн. долларов США. Понимая, что за фигура Майкл Блумберг, могу сказать, что данное заявление можно и нужно воспринимать всерьез.

Книги Нассима Николаса Талеба:

"Черный лебедь";
"Одураченные случайностью. О скрытой роли шанса в бизнесе и в жизни";
"Антихрупкость";
"О секретах устойчивости. По следам "Чёрного лебедя"" и другие.

Брайан Эпплъярд в одном из выпуском The Times высказался о Талебе, как о выдающемся мыслителе, а лауреат Нобелевской премии Дэниель Канеман вообще предложил включить знаменитого экономиста в список лучших представителей интеллигенции.

Нассим Талеб прославился благодаря многочисленным достижениям в сфере торговли на финансовых рынках, а также неординарным взглядам на мировую экономику. Чрезвычайной популярностью среди читателей пользуются его книги, посвященные теории случайности. По версии Sunday Times, в числе влиятельнейших произведений со времен второй мировой войны нельзя не упомянуть «Черный лебедь» Нассима Николаса Талеба, а его «Антихрупкость» получила положительные отзывы благодаря революционным взглядам на развитие общества.

Известный финансист является американцем ливанского происхождения. Нассим Николас Талеб родился городе Амион в семье врача-онколога; во время вооруженного гражданского конфликта в Ливане его и родителей депортировали. Родители Нассима Талеба получили гражданство Франции, что позволило ему посещать занятия во французской школе. Он учился и защитил кандидатскую степень в Парижском университете, также закончил Уортонскую школу бизнеса при Пенсильванском университете. Нассим Талеб прекрасно знает арабский, английскийи французский языки, владеет на разговорном уровне испанским и итальянским, умеет читать на арамейском, греческом, иврите и латыни.

Финансовая карьера Нассима Талеба

Успехи этого человека в сфере финансов бесспорны: он обрел финансовую независимость во время кризиса 1987 года и оставался одним из успешнейших в мире управляющих во время рецессии в 2007–2008 гг. Главная отличительная черта его стратегии - эффективное хеджирование рисков маловероятных событий. Данный подход сформулирован Нассимом Талебом в «Черном лебеде»: читать эту книгу сегодня рекомендуют всем специалистам, чья деятельность так или иначе связана с экономикой. Карьера Талеба в сфере финансов включает в себя должности топ-менеджера и трейдера в Suisse UBS, First Boston, Calyon, Deutsche Bank, BNP Paribas, а также торговлю на Чикагской товарной бирже и основание Empirica Capital.

Для самого финансового гуру заработанные им многомиллионные капиталы - в первую очередь, средство достижения независимости. В то же время главным своим призванием он считает просветительскую деятельность, преподавание и научные изыскания в сфере «эпистемологии случайностей». Работе по данным направлениям Талеб посвятил большую часть своего времени начиная с 2004 года. Несмотря на это, в последние годы он выступает в роли главного советника по экономическим вопросам в Universa Investments - инвестиционной компании, основанной его партнером по Empirica Capital Марком Шпитцнагелем. Фондовые организации, находящиеся под контролем Universa Investments, показывали прибыли от 65 до 115% - и это на фоне кризисных тенденций 2008 года.

Книги Нассима Талеба

Серия произведений этого авторитетного аналитика, названная Incerto, включает в себя четыре наименования. Первая известная книга Нассима Николаса Талеба «Одураченные случайностью» опубликована в 2001 году. Данное издание посвящено недооценке хаотичных и случайных факторов в жизни. Кроме прочего, к числу случайностей, которые было невозможно предсказать и которые коренным образом повлияли на мир, автор причисляет изобретение Интернета, мировые войны, крах СССР и события 9 сентября 2011 года. «Одураченные случайностью» Нассима Талеба внесены в списки обязательных к прочтению книг по версии нескольких издательств.

В профессиональной биографии Нассима Талеба «Черный лебедь» - это название книги, а также термин, используемый для обозначения событий, не поддающихся прогнозированию. Современная мировая экономическая и политическая модель от подобных происшествий практически не защищены. Практикуемую современным обществом тактику решения проблем финансист характеризует как борьбу с симптомами. По его мнению, вместо выстраивания устойчивой разветвленной системы с разнородными моделями деятельности и стратегиями, постулируется унификация и однообразие, что противоречит основным позициям риск-менеджмента. Книгу «Черный лебедь» Нассима Талеба читают и скачивают тысячи людей по всему миру. Философские и практические аспекты этой теории представлены в книге «Прокрустово ложе», изданной в 2010 году.

О секретах устойчивости Нассим Талеб говорит и в самом недавнем произведении. Год публикации новой книги - 2012. Читать «Антихрупкость» Нассима Талеба советуют большинству управленцев и бизнесменов. «Антихрупкость» - это способность сохранять эффективность в непредвиденных обстоятельствах, появление которых статистически неизбежно. Популярность книги неоспорима: по данным крупнейших интернет-магазинов, «Антихрупкость» Нассима Николаса Талеба покупают и скачивают сотнями экземпляров ежедневно. К тому же, эта книга на протяжении 36 недель числилась в списке бестселлеров New York Times.

Книги Нассима Талеба

Видео ролик выступление Нассима Талеба

Никогда не женись на рок-звезде

Стратегия штанги (она же двухуровневая стратегия) — это способ обрести антихрупкость и переместиться в правую колонку Триады. Моногамные птицы взяли за правило изменять своим половинам с местной рок-звездой, а писатели лучше пишут, когда у них есть основная работа, которая никак не связана с сочинительством.

О невосстановимости поврежденной посылки

Первый шаг к антихрупкости заключается в уменьшении потерь, а не в увеличении приобретений; проще говоря, вы становитесь менее уязвимыми в отношении негативных Черных лебедей и позволяете работать естественной антихрупкости.

Уменьшение хрупкости — не возможность, а требование. Если это утверждение кажется вам банальным, вы рискуете упустить суть. Ибо хрупкость очень сильно изматывает, почти как смертельная болезнь. Не бывает так, что посылка сначала повреждается в неблагоприятных условиях, а потом, когда условия улучшаются, умудряется сама себя починить. Хрупкость похожа на храповой механизм, позволяющий оси вращаться только в одном направлении. Между тем важна не только цель — важен и путь к ней, последовательность событий. Ученые говорят в таких случаях о зависимости от последовательности. Продемонстрируем ее на примере: если вам сначала удалят камень из почки, а потом сделают анестезию, — это совсем не то, что те же два события в иной последовательности. Если вы сначала выпьете кофе и полакомитесь десертом, а потом съедите томатный суп, ваши ощущения будут иными, чем при ином порядке подачи блюд. С учетом зависимости от последовательности, наш подход можно объяснить просто: распознать хрупкость и поместить ее в левую колонку Триады легко, и неважно, каковы у нас потенциальные приобретения; сломанное остается сломанным навсегда.

Ту хрупкость, причиной которой является зависимость от последовательности, часто не замечают бизнесмены; они привыкли мыслить статично и верят в то, что их главная миссия — это создание прибыли, а вопросы выживания и управления риском надо рассматривать лишь постольку-поскольку. Тем самым они совершают логическую ошибку: на деле выживание всегда предшествует успеху. Чтобы получить прибыль и купить BMW, для начала нужно попросту выжить.

Понятия вроде «скорости» и «роста» — все то, что относится к движению, — пусты и бессмысленны, если рассматривать их без учета хрупкости. Представьте себе кого-то, кто едет по улицам Нью-Йорка со скоростью 400 километров в час; этот человек определенно никуда не доедет — его эффективная скорость составляет ровно ноль километров в час. И хотя понятно, что главное тут — скорость эффективная, а не номинальная, что-то в социополитическом дискурсе не дает нам осознать эту элементарную истину.

Тот, кто знает о зависимости от последовательности, не отделяет экономический рост от риска рецессии, финансовые доходы — от риска убытка и банкротства, «эффективность» — от опасности катастрофы. Понятие эффективности само по себе теряет всякий смысл. Когда картежник ставит на кон все свое имущество и рискует его потерять, не имеет значения, какими могут быть «потенциальные доходы» от его стратегии. Несколько лет назад один профессор хвастал передо мной тем, что их фонд пожертвований зарабатывает около 20 процентов годовых, не понимая, что эти доходы связаны с хрупкостью, которая легко может обернуться катастрофическими убытками, — что и произошло: кризисный год уничтожил все доходы фонда и поставил под удар университет.

Если вещь хрупка, неважно, что вы предпринимаете, чтобы она стала лучше или «эффективнее», пока риск того, что эта вещь погибнет, сохраняется. Для начала вам следует уменьшить риск катастрофы. Как говорил Публилий Сир, нет ничего такого, что можно сделать и торопливо, и хорошо, — почти ничего.

Что касается ВВП (валового внутреннего продукта), добиться того, чтобы он рос, можно очень легко — за счет долга будущих поколений, вот только экономика будущего может разрушиться из-за необходимости выплатить этот долг. Рост ВВП, как и холестерин, — это пример того, как укорачивает нас прокрустово ложе. Если велика вероятность того, что самолет разобьется, понятие «скорость» перестает быть существенным: мы знаем, что самолет рискует не долететь до места назначения. Точно так же рост хрупкой экономики нельзя называть ростом. Жаль, что власти этого не понимают. Между тем в золотые годы индустриальной революции, в эпоху, благодаря которой Европа стала доминирующим регионом, экономический рост был очень скромным и составлял менее одного процента в год. Но экономика при этом не была хрупкой — в отличие от нынешней гонки идиотов, в которой страны ведут себя как подростки за рулем, опьяненные скоростью.

Штанга сенеки

Отсюда и решение в форме штанги. Почти все решения проблем, связанных с неопределенностью, имеют форму штанги.

Что мы имеем в виду под штангой? Штанга (снаряд в виде металлического стержня с дисками на обоих концах, используемый тяжелоатлетами) призвана иллюстрировать идею сочетания разделенных крайностей и уклонения от середины. В нашем контексте штанга не всегда симметрична: она просто состоит из двух крайностей, между которыми ничего нет. С точки зрения специалиста, правильнее называть то, о чем мы говорим, двухуровневой стратегией, потому что она работает не на одном (основном), а сразу на двух уровнях.

Первоначально я использовал образ штанги, чтобы описать двойное действие: большой риск в одних областях (неуязвимых в отношении негативных Черных лебедей) и небольшой в других (открытых позитивным Черным лебедям), благодаря чему и достигается антихрупкость. Иными словами, мы всячески уклоняемся от риска с одной стороны и всячески принимаем риск с другой, а не практикуем «средний", или сволочной «умеренный", риск, что по сути своей — лохотрон (этот умеренный риск может быть подвержен большим погрешностям измерения). В итоге штанга из-за своей конструкции приводит к снижению риска потери, а риск катастрофы сводится к нулю.

Приведем пример из сферы вульгарных финансов, на котором легче всего объяснить суть дела, хотя большинство этот пример почему-то не понимает. Если вы размещаете 90 процентов средств в скучной наличке (предположим, вы защищены от инфляции) или в чем-то вроде «объекта, сохраняющего стоимость», а 10 процентов — в очень рисковых, максимально рисковых ценных бумагах, вы не сможете потерять больше 10 процентов средств, в то время как ваши доходы могут быть велики. Между тем вложение всех средств в ценные бумаги с так называемым «средним риском» чревато катастрофой, потому что риск может быть рассчитан неправильно. Стратегия штанги решает проблему редких событий, вероятность которых неопределима, и хрупкости в отношении погрешностей оценки; при использовании финансовой штанги максимальные потери известны.

Антихрупкость — это сочетание агрессивности и паранойи: ограничьте потери, позаботьтесь о защите от крайнего риска — а приобретения, позитивные Черные лебеди, позаботятся о себе сами. Это асимметрия Сенеки: мы больше приобретаем и меньше теряем, когда попросту уменьшаем большие потери (эмоциональный ущерб), а не улучшаем ситуацию «посередине».

Штангой может стать любая двойная стратегия, в которой сочетаются крайности без портящей все дело середины, — так или иначе результатом подобной стратегии становится благоприятная асимметрия.

Чтобы понять разницу между штангами и не-штангами, представим рестораны, где подают основное блюдо, например малый бифштекс из экологичного сырья и салат (к ним мальбекское вино), а после того, как вы расправитесь с мясом, — пирог с козьим сыром (а к нему мускатное вино). Внезапно рестораны перестают выполнять ваш заказ, режут пирог и бифштекс на мелкие кусочки и перемешивают все это в очень шумных машинах. Всяческие действия в «средней" сфере — это именно такое перемешивание. Вспомните Ниро из главы 9, который общается с вахтерами и учеными, и очень редко — с людьми среднего интеллекта.

Когда речь заходит о риске, я не сяду в самолет, если его экипаж смотрит на успех полета «с умеренным оптимизмом»; я предпочту рейс, в котором стюардессы максимально оптимистичны, а пилот — максимально пессимистичен, а еще лучше — если он параноик.

Бухгалтер и рок-звезда

Биологические системы изобилуют стратегиями штанги. Возьмите следующий подход к поиску партнера, который можно назвать «90 процентов бухгалтер, 10 процентов рокзвезда». (Я привожу пример, а не оправдываю измены.) В животном мире самки некоторых моногамных видов (включая людей), как правило, выходят замуж за бухгалтеров и им подобных, а то и еще более бесцветных особей вроде экономистов, — за стабильных самцов, которые в состоянии обеспечить семью. При этом самки иногда изменяют им с агрессивными альфа-самцами, рок-звездами, и это — часть двойной стратегии. Ограничивая потери, самки в то же время идут на внебрачное спаривание, чтобы получить генетические блага, или очень большое удовольствие, или то и другое сразу. Даже время для измены они выбирают не случайно — оно совпадает с периодами, когда самки с большой вероятностью могут забеременеть. Мы наблюдаем эту стратегию у так называемых моногамных птиц: они столь часто предаются изменам, что больше десяти процентов птенцов рождаются вовсе не от предполагаемого отца. Теорий, объясняющих этот феномен, множество. Эволюционные теоретики утверждают, что самки жаждут не только социальной и экономической стабильности, но и хороших генов для своих детей. Однако найти кого-то «посередине», кто сочетает все эти добродетели, невозможно (альфа-самцы хороши в плане генофонда, но не способны на стабильные отношения, и наоборот). Почему бы не заиметь сразу то и другое, пусть и от разных самцов? Спокойная жизнь и хорошие гены. Есть и альтернативная теория: самки гонятся за удовольствиями — или за спокойной жизнью и развлечениямиОчевидно, что это стратегия штанги, пусть и неясно, какое объяснение верно: эволюционные теоретики любят трепаться, но я предпочитаю трепу реальные факты. Мы не знаем, полезна ли стратегия внебрачного спаривания для приспособления к среде. Потому штанга «бухгалтер плюс измена» может быть нацелена не на улучшение вида; возможно, эта стратегия применяется ради получения удовольствия при малом риске. .

Вспомним также гиперкомпенсацию, о которой говорилось в главе 2: чтобы она работала, нужны стимулы — ущерб и стрессоры. Это значит, что детям нужно разрешать совсем немного играть со спичками и чуть-чуть обжигаться, чтобы в будущем они умели обращаться с огнем.

Это означает также, что люди должны испытывать какой-то (не слишком большой) стресс, чтобы пробуждаться к активности. В то же самое время они должны быть защищены от катастроф. Не обращайте внимания на мелкие опасности, вкладывайте энергию в защиту от существенного вреда. Только существенное достойно ваших усилий. Так же следует действовать и в области социальной политики, и в области здравоохранения, и во многих других областях.

Аналогичные идеи можно найти и в наследии предков — о том же самом толкует пословица на идише: «Заботьтесь о том, чтобы не было худшего, а лучшее само о себе позаботится». Эта мудрость кажется банальной, но таковой не является: подумайте о том, сколько людей привыкло заботиться о лучшем в надежде на то, что худшее не случится само собой. Мы повсюду видим, что люди питают отвращение к мелким потерям, а о чудовищных Черных лебедях не думают (и их недооценивают): обычно мы страхуемся от малых и вероятных потерь, а не от больших и редких. То есть делаем все наоборот.

Прочь от Золотой Середины

Продолжим изучать штанги. Есть много сфер жизни, в которых середина никаким боком не «золотая»; именно в этих сферах применима двухуровневая стратегия (максимальная безопасность плюс максимальный риск).

Возьмите профессию литератора — самую бескомпромиссную, самую рискованную, самую требовательную из профессий, больше других основанную на умозрительных построениях. Во Франции и других европейских странах у писателей есть традиция искать синекуру — скажем, спокойную должность чиновника с гарантированной занятостью, от которого не требуется особых интеллектуальных усилий; занятие без особых рисков, которое забывается, как только ты покидаешь контору, так что можно посвящать свободное время сочинительству и писать что твоей душе угодно, следуя лишь собственным правилам и стандартам. Среди французских писателей удивительно мало ученых. Напротив, американские писатели часто являются учеными или журналистами, что делает их узниками системы и портит их книги; люди науки, живущие под постоянным давлением, в стрессе, воспринимают мир весьма искаженно. Каждая строчка, которую вы пишете по навязанным вам стандартам, например, о проституции, убивает определенный сегмент вашей души. С другой стороны, сочетание синекуры и сочинительства — модель приятная, почти такая же хорошая, как финансовая независимость, а то и лучше нее. Великие французские поэты Поль Клодель и Сен-Жон Перс и романист Стендаль были дипломатами; множество английских писателей — чиновниками (Троллоп служил на почте); Франц Кафка работал в страховой компании. Но всех превзошел Спиноза — он изготавливал увеличительные стекла, благодаря чему его философия была полностью защищена от порчи со стороны ученого истеблишмента. В отрочестве я думал о том, чтобы стать литератором или философом, поступив, подобно многим родственникам, на спокойную, приятную, безмятежную дипломатическую службу. В Османской империи существовала традиция использовать православных христиан в качестве эмиссаров и послов, даже министров иностранных дел, и эту традицию переняли в Ливане (мой дед и прадед были министрами иностранных дел). Однако я опасался того, что христианское меньшинство подвергнется репрессиям, и оказался прав. В итоге я стал трейдером и сочинял в свободное время — и, как читатель может убедиться, пишу то, что хочу. Штанга «бизнесмен-ученый" была идеальной; в три или четыре часа дня, когда я уходил из конторы, моя работа переставала существовать до следующего утра, и я был волен делать то, что считал более ценным и интересным. Попытавшись войти в научный истеблишмент, я ощутил себя как в тюрьме: меня вынуждали следовать чужим программам, главной целью которых была самореклама.

Профессии можно чередовать: что-нибудь очень безопасное, потом что-нибудь авантюрное. Мой друг сделал замечательную карьеру редактора в книжном бизнесе и заработал себе отличную репутацию. Лет через десять он порвал с издательским миром и окунулся во что-то очень рискованное. Это настоящая штанга во всех смыслах слова: если рискованное дело не выгорит, или выгорит, но не принесет ожидаемого удовлетворения, он всегда может вернуться в прежнюю профессию. Вот почему мой выбор — это Сенека: сначала он вел очень активную жизнь искателя приключений, после чего удалился на покой, чтобы писать и размышлять, а не довольствовался «средним» сочетанием двух образов жизни. Многие люди дела становились впоследствии мыслителями, как Монтень, «штанга» которого была чередованием занятий: от чистого действия к чистому размышлению.

Если я должен работать, то нахожу более предпочтительным (и менее болезненным) интенсивно трудиться короткое время, а остаток дня ничего не делать (в буквальном смысле слова), пока не восстановлю силы и не захочу повторить цикл. Это мне нравится больше, чем долгая, утомительная, вялая офисная текучка в японском стиле (с перерывом на сон). Основное блюдо и десерт должны подаваться отдельно.

Между прочим, Жорж Сименон, один из самых продуктивных писателей ХХ века, писал только 60 дней в году, а в остальное время «ничего не делал». Он издал больше двухсот книг.

Одомашнивание неопределенности

До конца этой книги мы увидим еще много штанг с похожей асимметрией, которые, когда возникает риск, защищают от случайности и помогают приручить антихрупкость. Что характерно, все эти штанги похожи друг на дружку.

Давайте посмотрим, как обстоят дела в различных сферах жизни. Если говорить о личном риске, вы легко можете защитить себя с помощью такой штанги и свести шансы на неудачу к нулю. Мое отношение к риску разнится от паранойи до агрессии в зависимости от того, о чем идет речь. Правила таковы: нет сигаретам, нет сахару (особенно фруктозе), нет мотоциклам, нет велосипедам в черте города, а точнее, повсюду, кроме территорий без транспорта вроде Сахары, нет разговорам с восточноевропейскими мафиози, нет самолетам, которыми управляют непрофессионалы (разве что рядом с ними сидит пилот-профессионал). В остальном я могу принять любой профессиональный и личный риск, особенно если он не несет в себе опасность смертельного повреждения.

В социальной политике стратегия штанги — защищать очень слабых и позволять сильным делать свою работу, а не помогать среднему классу консолидировать привилегии, блокируя эволюцию и создавая всевозможные экономические проблемы, которые больнее всего бьют по бедным.

До того как Великобритания стала бюрократическим государством, она применяла стратегию штанги: страной двигали искатели приключений (обычных и экономических) и аристократы. Роль аристократии по большому счету сводилась к тому, чтобы проявлять осторожность, а искатели приключений путешествовали по планете в поисках возможностей для торговли или оставались дома и возились с техникой. Теперь Лондон населяют богемные буржуа, которые получают гигантские годовые премии.

Мой подход к сочинительству можно описать следующим образом: я пишу, с одной стороны, литературные эссе, которые может понять каждый, с другой, статьи для специалистов, и ничего «посередине» — ни статей для газет, ни колонок, ни даже интервью (если только этого не требует издатель).

Читатель может вспомнить и режим физических упражнений из главы 2: на первом этапе ты поднимаешь максимальные тяжести, на втором — не делаешь ничего. Альтернативный режим — это менее интенсивные, но более длительные занятия в спортзале. Если добавить к первому режиму не требующие усилий долгие прогулки, получится та самая штанга.

Еще о штангах. Творите безумства (иногда ломайте мебель), как поступали пьяные греки ближе к завершению философских пиршеств-симпозиумов, и оставайтесь «рациональными», когда дело касается важных решений. Грошовые желтые журналы и классика пополам с научными трудами; не читайте книг «среднего уровня». Разговаривайте либо со школярами, таксистами и садовниками, либо с учеными с мировым именем; никогда не беседуйте с учеными, которые не сделали ничего особенного, но заботятся о своей карьере. Если вам кто-то не нравится, оставьте его в покое или вычеркните из своей жизни; даже не думайте оскорблять его словомО финансах: в 2008 году я стоял за то, чтобы государство национализировало банки, а не помогало им финансово и не пускалось в другие авантюры, за которые расплачивались налогоплательщики. Никто не понял моей идеи штанги — одни ненавидели меня за либертарианство, другие за идею национализации. Почему? Потому что полумера — в данном случае регулирование как экономики в целом, так и коллапсирующей банковской системы — не работает, и любые юридические ухищрения тут бессильны. Хедж-фонды должны быть свободны от регулирования, а банки — национализированы, и эта штанга лучше, чем нынешний ужас. .

Повторим: в отношении случайности стратегия штанги приводит к обретению антихрупкости через уменьшение хрупкости и ограничение риска потерь и утрат; катастрофы нам не так страшны, и в то же время мы извлекаем выгоду из потенциальных доходов.

Возвращаясь к финансам: штанга не обязательно должна проявляться в форме размещения средств, с одной стороны, в защищенные от инфляции наличные деньги, а с другой — в рисковые ценные бумаги. Штангой является все то, что сводит риск банкротства к нулю. У легендарного инвестора Рэя Далио есть правило для тех, кто играет на бирже: «Убедитесь, что вероятность неприемлемого результата (риска банкротства) равна нулю». Это правило ведет нас прямиком к стратегии штангиИ вновь мы видим зависимость от контекста. Люди считают страхование дома необходимостью, а не частью финансовой стратегии, но когда речь заходит о портфеле ценных бумаг, они расценивают ситуацию по‑иному — из-за того, как сделки с ценными бумагами описываются в СМИ. Многие уверены, что моя идея штанги — это стратегия, которую нужно проверить на потенциальный возврат инвестиций. Суть в другом. Штанга страхует выживание; это не возможность, но необходимость. .

Еще одна идея Рори Сазерленда: в Великобритании пациентам, страдающим не слишком серьезными болезнями, связанными с употреблением алкоголя, советуют ограничиться определенным количеством граммов в день. При этом оптимальное решение — избегать алкоголя три дня в неделю (то есть давать печени подолгу отдыхать), а оставшиеся четыре дня пить столько, сколько хочется. Математическое обоснование этой и других стратегий штанги будет приведено позднее при обсуждении неравенства Йенсена.

Большая часть вещей и явлений в правой колонке Триады связаны с идеей штанги — это необходимое условие, но не достаточное.

Стоицизм — это одомашнивание, а не устранение эмоций; штанга — это одомашнивание, а не устранение неопределенности.

2012 by Nassim Nicholas Taleb Н. Караев, перевод, 2013 Е. Савченко, оформление, 2013 ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2013 КоЛибри

Его книга "The Black Swan" ("Черный лебедь", 2007) попала в число 12 самых влиятельных книг со времен Второй мировой войны по версии "Sunday Times".

Нассим Николас Талеб – американский экономист, эссеист, ученый и статистик ливанского происхождения, чьи работы фокусируются на проблеме случайности, вероятности и неопределенности, иначе говоря на том, как случайные события влияют на мировую экономику.

Политехническом институте Нью-Йоркского Университета. Помимо этого, он занимался финансовой математикой, был менеджером хедж-фонда, выступал в качестве трейдера и продолжает выполнять обязанности научного консультанта компании "Universal Investments" и Международного Валютного Фонда.

Талеб считает себя не столько бизнесменом, сколько исследователем случайностей, и говорит, что занималс

я торговлей на фондовой бирже, чтобы добиться независимости и свободы от власть предержащих. Благодаря своей теории "черного лебедя" (под "черным лебедем" ученый понимает неожиданные события, имевшие серьезные последствия для всего мира), Талеб разработал методы, позволяющие защитить инвесторов от воздействия кризисов, одновременно получая выгоды от них же. Таким образом, его карьера по уп

равлению инвестициями включала в себя несколько настоящих джекпотов, перемежаемых длительными периодами засухи.

Он родился в 1960 году в ливийском городе Амион (Amioun), в греческой семье, исповедовавшей православие и имевшей французское гражданство, поэтому учился Нассим во французской школе. В 1975 в Ливане (Lebanon) началась гражданская война, и семья Талеба потеряла все – и политиче

ский вес (с обеих сторон, отцовской и материнской, его семья имела немалое политическое влияние в ливанской греческой православной общине, многие из предков Нассима занимали государственные должности), и свое состояние. Пока шла война, Нассим несколько лет учился в подвале своего дома.

Бакалавриат и магистратуру Талеб окончил в Парижском Университете, защитил MBA в Уортонской школе бизн

са при Пенсильванском Университете, а докторскую степень в области исследования операций защищал опять же в Парижском Университете. Полиглот, он свободно владеет английским, французским и классическим арабским языками, бегло говорит на итальянском и испанском языках и читает классические тексты на греческом, латыни, арамейском, древнееврейском и ханаанском. В печати упоминалось о том, что

Талеб отказывается от всех наград и почестей, поскольку они унижают знания, превращая их в соревновательный спорт.

Хотя он не курил, в середине 90-х Талеб заболел раком горла, но преодолел болезнь. По его собственным словам, его главное хобби – дразнить людей, которые воспринимают себя и уровень своих знаний слишком серьезно и не имеют смелости признаться порой, что чего-то не знают. Жур

налисты жалуются, что несмотря на то, что Талебу нравится быть в центре внимания, совершенно невозможно найти информацию о его частной жизни.

Он работал в "Credit Suisse UBS", "First Boston", "Banque Indosuez", "CIBC Wood Gundy", "Bankers Trust", "BNP Paribas", был независимым трейдером на Чикагской товарной бирже и основал "Empirica Capital", после чего ушел из торговли ценными бумаги

и занялся с 2004 года преподаванием и писательским трудом. Финансовую независимость Талеб обрел после финансового кризиса 1987 года и успешно преодолел кризис 2007 года. В 2006 году он полностью посвятил себя науке и преподавательской деятельности. Он работал в Оксфорде, в Лондонской бизнес-школе, Массачусетском университете в Амхерсте, Нью-Йоркском Университете и Уортонской школе бизнеса.

В своей новой, резко провокационной и одновременно предельно прагматичной книге неподражаемый Николас Нассим Талеб рассказывает, как важно идентифицировать и фильтровать чушь, отличать теорию от практики, поверхностную компетентность от настоящей. Вы...

6 мая 2014, 04:13

Жанр: ,

Русская рулетка и лидеры бизнеса, классическая история и финансовые спекуляции, поэзия и математика, Шерлок Холмс и научные войны ― все есть в этом очаровательном проникновении автора в нашу жизнь, в то, как мы соприкасаемся и взаимодействуем с госпожой Удачей. Если сосед достиг успеха на фондовой бирже, то он ― гений или везунчик? Если мы ошибочно принимаем удачу за мастерство, то неизбежно превращаемся в «одураченных случайностью»,― предостерегает математик и менеджер по страхованию рисков Нассим Талеб.

Эта книга помогает справляться с глубоко укоренившейся тенденцией недооценивать случайность. Она о здравом смысле, математически стройная, но при этом развлекательная и информативная.

Предназначена для широкого круга читателей. Студенты и финансисты, водители такси и адвокаты, стоматологи и философы ― все должны прочитать эту книгу для осознания нового понимания...

3 мая 2014, 11:35

Жанр: ,

«Антихрупкость» – книга уникальная: она рассказывает о ключевом свойстве людей, систем и не только, свойстве, у которого до сих пор не было названия. В мире, где царит неопределенность, нельзя желать большего, чем быть антихрупким, то есть уметь при столкновении с хаосом жизни не просто оставаться невредимым, но и становиться лучше прежнего, эволюционировать, развиваться. Талеб формулирует простые правила, которые позволяют нам преодолеть хрупкость и действовать так, чтобы непредсказуемая неопределенность, этот грозный и внезапный Черный лебедь, не причинила нам вреда – и более того, чтобы эта редкая и сильная птица помогла нам совершенствоваться. Для этого следует в первую очередь осознать: мы по природе своей антихрупки – и не должны позволять кому бы то ни было лишать нас этого чудесного...

21 декабря 2013, 02:34

Жанр: ,

За одно только последнее десятилетие человечество пережило ряд тяжелейших катастроф, потрясений и катаклизмов, не укладывающихся в рамки самых фантастических предсказаний. Пятидесятидвухлетний ливанец, выпускник Сорбонны и нью-йоркский финансовый гуру Нассим Талеб называет такие непрогнозируемые события Черными лебедями. Он убежден: именно они дают толчок как истории в целом, так и существованию каждого отдельного человека. И чтобы преуспеть, надо быть к ним готовыми. Сразу после выхода «Черного лебедя» автор блестяще продемонстрировал свою «не-теорию» на практике: на фоне финансового кризиса компания Талеба заработала (а не потеряла!) для инвесторов полмиллиарда долларов. Но его труд – не учебник по экономике. Это размышления очень незаурядного человека о жизни и о том, как найти в ней свое место.

В написанном им позже эссе-постскриптуме «О секретах устойчивости» Талеб дает остроумный отпор тем экономистам-ортодоксам, которые приняли созданное им антиучение в штыки.

Случайность может лежать в основе как удачи, так и неудачи. Невозможно предугадать случайное событие, но можно подготовиться к встрече с ним и даже попытаться обратить его в свою пользу. Именно этому старается научить в своей книге Нассим Талеб, успешный трейдер, математик и философ.

«Единственный пункт, который госпожа Удача не может контролировать, – это ваше поведение. Удачи вам!» (Нассим Талеб).

Книга будет интересна всем мыслящим, сомневающимся и...